Необходимо отметить, что использование бубнов и других магических музыкальных инструментов не ограничивается исключительно сеансами камлания. Многие шаманы бьют в бубен и поют также просто для собственного удовольствия, но смысл этих действий остается тем же: восхождение на небо или нисхождение в ад, с целью проведать умерших. Мирча Элиаде писал: «Эта "автономия", в конечном итоге взявшая верх над инструментами магико-религиозной музыки, привела к рождению музыки. То же явление наблюдается и по отношению к шаманским песням, рассказывающим о путешествиях на небеса и опасных нисхождениях в преисподнюю».

В первую очередь бубен необходим шаману для камлания. С его помощью он отправляется в путешествие в иные миры, призывает, «пленяет» и входит в контакт с духами. У якутов существует легенда о том, как один из шаманов пролетел на своем бубне аж через семь небес. А шаман Чоло Дятала утверждал: «Без бубна во время камлания никуда не полетишь». Ульчские и нанайские шаманы говорили, что с первыми его ударами на камлание, «как солдаты», начинают собираться духи-помощники, как бы далеко они ни находились. Ритм, создаваемый ударами в бубен, помогает шаману сконцентрироваться, подготовиться и войти в экстатический транс. Один из шаманов говорил: «Когда я играю на бубне, все мои духи собираются, и я их вижу. Мой язык развязывается, все знаю, что нужно говорить, слова сами быстро бегут. А когда не камлаю, говорю мало, медленно и плохо». Кроме того, бубен придает шаману силы в погоне за злыми духами, служит щитом против их стрел и подбадривает духов-помощников во время камлания.

В большинстве случаев, если не сказать всегда, появление бубна в жизни шамана связано со сверхъестественным опытом. Одна из легенд повествует о том, что первый бубен шамана был изготовлен из ветви Мирового Древа, растущего в центре мира. Его ветвь упала на землю по велению бога, и из нее шаман сделал обод для своего бубна. Это очень важный момент. То, что бубен изготовлен из части Мирового Древа, являющегося осью мира, не только расположенной в центре мира, но и соединяющей небо, землю и остальные пространства, дает возможность шаману в его экстатических путешествиях перемещаться между планами бытия. Именно поэтому во всех названиях шаманских бубнов присутствует символ движения (езды, полета и так далее, все они являются образными выражениями, обозначающими экстаз, недоступный простым смертным). Так, якуты, сойоты и буряты называют его «шаманским конем» (считается, что, когда шаман ударяет в бубен, он едет на небо на своем коне), монгольские шаманы — «черным оленем», а шаманы забайкальских тунгусов ассоциируют свой бубен с челном. У юраков шаманский бубен назывался «поющий лук». Считалось, что с его помощью шаман, как стрела, возносится на небо. Согласно Летисало и Харве, это название происходит от древнего обычая изгонять злых духов с помощью не только бубна, но и лука. Со временем функции этих Двух предметов, как и наименования, слились. Кроме того, не стоит забывать и о том, что символ лука тоже заключает в себе идею стремительного движения, поэтому также связан с представлением о шаманском путешествии. Тюрки и уйгуры считали бубен «небесным мостом» (радугой), по которому шаман осуществлял восхождение в Верхние сферы. «Именно потому, что обруч его бубна сделан из древесины самого Космического Древа, шаман, ударяя в бубен, магически переносится к этому Древу; он переносится к "середине мира" и одновременно может вознестись на небо» (Мирча Элиаде).

Некоторые якутские шаманы изготавливают бубны из дерева, в которое ударила молния. Считается, что это дерево отмечено свыше, поэтому бубен, сделанный из него, будет особенно хорош.

У нанайцев первый бубен изготовлял по заказу шамана искусный мастер, остальные бубны мужчины-шаманы делали сами, а женщины-шаманки снова заказывали мастеру. Но в любом случае детали и нюансы изготовления все равно определялись духами.

Бубен обычно имеет овальную форму. У некоторых народов Амура встречались и яйцевидные бубны, то есть с зауженной нижней частью. Его обод изготавливается из древесины, а кожа — оленья, лосиная или конская, как, например, у бурят. Иногда употребляется кожа козла, как это встречается у сойотов, называющих в этом случае свой бубен «козлом шамана». По аналогии — «конь шамана», если на бубен натянута конская кожа.

У нанайцев для бубна использовалась кожа молодого оленя, косули или кабарги. Перед этим кожу чистили с двух сторон ножом, а закончив чистку, еще сырой натягивали на обод, затем проклеивали с обеих сторон рыбьим клеем, сваренным из чешуи. Далее сушили, снова промазывали клеем и опять сушили. Каждый раз после просушки по поверхности кожи долго били прутиком.

Эвенкийские шаманы применяли кожу оленя. Во сне шаману являлся олень, из шкуры которого нужно было сделать бубен. Проснувшись, шаман рассказывал об этом своим сородичам, указывая на определенные признаки избранного оленя, по ним его и находили. Оленя убивали, свежевали, после чего шаман накидывал на себя его шкуру, ложился и трижды кричал по-лосиному, а охотники стреляли в него из маленьких луков. Только после этого приступали к изготовлению бубна.

Как правило, на кожу бубна наносятся определенные символы, несущие в себе магическое или религиозное значение. Хотя бывают и исключения. Так, у хантыйских шаманов на поверхности бубна нет ни одного рисунка. Неизвестны рисунки на шаманских бубнах и угорским народам.

Раз и навсегда принятого для всех рисунка нет, каждый бубен — индивидуален, и наносимые на него символы и знаки варьируются от шамана к шаману (даже внутри одного рода). Скажем, алтайские шаманы рисуют на бубне изображение коня, а якуты — таинственные знаки, людей и животных.

Наиболее распространенный мотив рисунков на бубнах — шаманское путешествие и связанная с ним символика уровней мироздания. В центре бубна забайкальских тунгусов изображаются восемь двойных линий, символизирующих опоры, поддерживающие землю над морем. По обеим сторонам — фигурки животных и антропоморфных существ. На рисунке также присутствует символ твердой земли. На коже тунгусских бубнов тоже обычно изображаются птицы, змеи и другие животные. 

У татар и саамов наиболее распространенные символы, которые рисуют на коже бубна, — Древо Мира, солнце, луна и радуга, но в целом изображения на бубнах отличаются большим разнообразием.

Отображение символов, связанных с представлениями о структуре космоса, — наиболее распространенный мотив рисунка на шаманских бубнах. Как правило, на коже изображалась пограничная линия, отделяющая небо (оно отмечалось символами луны, солнца или звездами), землю и преисподнюю (на рисунках нередко изображались жители подземного мира, например Эрлик-хан со своими семью сыновьями и дочерьми), Мировое Древо (радуга или мост), духи-помощники или животные, с помощью которых шаман путешествует между упомянутыми тремя уровнями. Эти элементы (три сферы мироздания и шаманское средство передвижения между ними) являются, если так можно сказать, универсальной схемой, основой для рисунков на коже бубна практически во всех традициях.

Изображение существ, населяющих «срединный мир», встречаются у саамов. Это, как правило, шаманы, бог охоты, всадники и так далее.

Кроме рисунков на коже, бубны нередко украшают и дополнительными аксессуарами, имеющими магическое или религиозное значение. Шаманы китов украшают бубен большим количеством

погремушек, колокольчиков, железных фигурок, изображающих различных духов и животных. Иногда используются миниатюрные металлические стрелы, лук или нож. На нанайском шаманском бубне с внешней стороны вдоль обода иногда делали канавку и выскабливали внутреннюю часть, а с внутренней стороны прорезали отверстия для укрепления перекрестья. Низовые нанайцы вкладывали внутрь обода через отверстия дробь, чтобы она гремела во время камлания.

Обычно бубен держат левой рукой за вертикальную ручку, сделанную из дерева или железа и расположенную с задней стороны бубна. В нанайском шаманском бубне в каждую из четырех пар отверстий, расположенных на противоположных сторонах обода, пропускали конопляную или жильную нитку, к которой и прикрепляли ремешки; перекрещиваясь в центре, четыре ремня соединялись одним металлическим кольцом (иногда вместо кольца употребляли медную резную бляшку) диаметром не более 5 см. Считалось, что именно здесь находится хозяин бубна (дух). Иногда, когда шаман ударял в бубен и от руки, держащей его, сыпались искры, говорили, что «это от хозяина». За ремни и держали бубен в левой руке.

Как бы искусно ни был изготовлен бубен, но, чтобы он действительно стал шаманским инструментом, необходимо провести ритуал «оживления». Хотя не всем шаманским традициям это было свойственно, ульчи и нанайцы после изготовления бубна не устраивали специального камлания или обряда «оживления». Они считали, что хозяин (имеется в виду дух-хозяин бубна) шел в бубен сам.

У алтайцев «оживление» бубна проходит следующим образом. Сначала пивом окропляется обруч, после чего он через шамана начинает «разговаривать», подробно рассказывая о том, из какого дерева он изготовлен, где рос в лесу, как его срубили, как несли в деревню и так далее. Затем шаман окропляет кожу бубна. «Ожив», она также рассказывает о том, как была животным, когда родилась, кто были ее родители, как прошло детство — вплоть до момента, когда животное было убито охотником. В конце обряда бубен «заверяет» шамана, что будет служить ему верой и правдой и окажет множество услуг.

У тубаларов во время церемонии «оживления» бубна шаман, передавая «рассказ» кожи бубна, имитирует поведение животного, с которого снята кожа. Таким образом обряд становится маленьким театрализованным представлением.

Момент, когда шаман ведет рассказ от имени животного, очень важен, поскольку, как отмечали Л. Потапов и Г. Будрусс, оно является его «вторым я», самым могущественным духом-помощником. Во время рассказа этот дух-помощник входит в шамана, и он «превращается» в своего териоморфного мифического предка. В архаичные времена каждый человек племени мог путем «превращения» в животное принять состояние своего предка. Но теперь «возобновлять» связь с мифическими предками могут только шаманы. Именно по этой причине так важен их рассказ, ибо он возвращает слушателя в точку начала мироздания и разворачивает мифическую картину становления жизни их рода (племени), то есть, «оживляя» кожу бубна, шаман может преодолеть время и пространство и вновь войти в первичное состояние, о котором повествуют мифы.