00:51 Леший | |
Леший В час урочный полнолунья, С тёмным лесом наравне, — Говорит молва-вещунья, — Кто-то бродит в тишине. Пономарь пройдёт ли пеший, Псарь проедет ли верхом, Всяк, крестяся, молвит: «Леший Загулял не пред добром!» Леший – вольный и необузданный обитатель лесов, иногда так и именуется: «вольный», «дедко вольный» (Новг., Волог.); «дикарь, дикий, диконький» (Вятск., Пенз.); «шат, шатун» (Ю. Сиб.). Лесной хозяин, по поверьям, может быть очень высок, его называют «дядя большой», «долгий дядюшка» (Вятск.); он «волосатик», оброс длинными волосами; «гаркун», то есть любит кричать; леший – «блуд», «водило», сбивает людей с дороги, но он и «пастух», «полесовик», то есть владыка зверей, покровитель охотников и пастухов и т.п. Как и многие другие духи, лесной хозяин чаще невидим, а лишь слышен. Невидимый леший ведет себя очень шумно: он свищет, щелкает, кричит на разные голоса, визжит, дразнится, хлопает в ладоши, сродни эху и шумящему под ветром лесу. Людям леший показывается чаще, чем водяной или домовой, но описания его разноречивы: лесной хозяин многолик, в одном из обращений к нему лесного духа просят появиться «не серым волком, не черным вороном, не елью», но человеком (Арх.). По поверьям Орловщины, леший пучеглаз, у него длинные волосы и зеленая борода; он может быть огромен, выше дерева, и такой толщины, «что девки вокруг него хоть хороводы води» (Смол.). Леший «ростом равен с лесом» (Арх., Олон, Новг., Вятск., В. Сиб., Сургут.), он «хозяин елей» (Арх.), но при этом, по общераспространенным представлениям, леший свободно меняет рост: от размеров малой травинки и гриба до самого высокого дерева в лесу, нередко изменяясь «в обратной перспективе» (издали он велик, вблизи – мал) (Орл.). Леший любит шутить, оборачиваясь сосной [Ушаков, 1896]. Зеленоволосый лесной хозяин словно бы «сливается» с деревьями, он не только дух растительности, но олицетворение леса; леший «оброс мхом», «весь в пятнах», а «сопит – как лес шумит» (Новг.). Лесовик может не только «показаться елью», но «разлечься белым мхом» (Арх.). Леший становится пнем и кочкой (Арх.), он может превращаться в птицу и зверя, а точнее – быть птицей и зверем, издревле одушевляемыми и боготворимыми обитателями и владетелями леса. Лесной хозяин оборачивается медведем (Вятск.); тетеревом (Тульск.); диким козлом, жеребцом (В. Сиб.); он появляется в облике зайца (Орл., Сургут.), но может быть собакой (Арх., Тульск., Сургут.) и даже теленком (Арх.), поросенком, петухом (Орл.) и кошкой (Тульск.). Одно из наиболее распространенных обличий лешего – стремительно летящий по ветру конь (или всадник, кучер, погоняющий резвых лошадей). Порой «лошадиный» облик лесного духа не вполне осознается, а лишь подразумевается; говорят, что леший «ржет и обходит человека» (Нижегор.) или, ударив себя погонялкой, просит стать себе же «на запятки» (Волог.). Кстати, увидеть лешего, по поверьям, можно именно через уши лошади (Волог., Сургут.), а также через хомут или через хомут и три бороны (Тульск.). Леший-конь не столько лесной, сколько стихийный дух: в облике летящих коней и всадников традиционно представляли стихийные явления, вихри, бури. По поверьям, особенно северных, лесных районов России, леший может принимать облик сильного ветра, вихря; он «приходит бурей и облаком» (Арх.). «Ветер – леший с крыльями», – считали в Тульской губернии. В вятской сказке леший говорит о своей смерти: «Ветер дунет – и ничего не будет». Нередко леший персонифицирует и стихии, и лес: он огромен, «с глазами как звезды», ходит с ветром (и по направлению ветра можно узнать, куда идет леший); он не оставляет следов, бурлит водой в реке, шумит лесом, свищет, кричит разными голосами, то есть как бы заполняет собой весь мир. Часто леший показывается человеком, но и в людском обличье он может выглядеть по-разному; он степенен или, напротив, «носится по лесам как угорелый», «едва соследимо». Обычно лесной хозяин – старик или человек огромного (или большого) роста, в белом одеянии (балахоне, зипуне) (облик, объединяющий в себе представления о лешем – патриархе, предке – и о лешем – «лесе») (Арх., Олоп., Новг., Вятск., В. Сиб., Сургут.). Леший может быть и маленьким человечком (В. Саб., Олон.). Его представляли и рыжим, в остроконечной шапке (Олон.). В поверьях ряда районов России облик лешего сливается с обликами проклятых или «диких» людей: такой лесной обитатель наг и оброс длинными волосами (Сарат.), он «на дереве сидит. Старый, старый, как человек. Бородища длинная, голый, вот как есть человек, а руки-то волосатые, мохнатые» (Орл.) Нередко леший появляется в обличье крестьянина (зажиточного или, напротив, бедного). Он может быть одет в серый кафтан (Мурм., Олон.), с красным кушаком (Волог., Яросл., В. Сиб.) или вовсе без пояса (Новг.); глаза его зеленого цвета (Яросл.) или горят, как угли (Волог., Яросл.). Лешего представляют и остроголовым, без правого уха, без бровей и ресниц (Том.) и, напротив, с кустистыми бровями (Орл.). Некоторые из олонецких крестьян полагали, что у него синяя кровь. Короче говоря, и в человеческом обличье лесного духа всегда присутствуют «нечеловеческие» черты. Кроме того, по общераспространенным поверьям, леший обычно застегнут «наоборот» (по-женски, левая пола поверх правой), а иногда у него перепутана и обувь или подоткнута правая пола одежды (Мурм.). Отличает лесного хозяина и особенно зычный голос, а также любовь к повторению («эхом») последних слов собеседника. Леший любит свистеть, хохотать, хлопать в ладоши, петь. По этим приметам всегда можно распознать лешего, который способен принять облик любого человека – родственника, знакомого, а также старика-странника, священника, солдата в полной амуниции, атамана, генерала (Мурм., Арх., Олон., Вятск., Перм.). Лешего представляют и семейным, и одиноким. По ряду поверий, у него есть жена лешевица, лешачиха («косматка»), которая «некрасива и необрядна» (Мурм., Арх.). (Однако лесной дух в женском обличье может быть и совершенно самостоятельным, не связанным с семейством лешего) (см. ЛЕШАЧИХА). Полагают, что леший часто женится на «отсуленных» ему, проклятых девушках, женщинах, а в рассказе, записанном в Олонецкой губернии, даже приезжает сватать понравившуюся ему девицу: «Так славно одет был: козловые сапоги, красная рубаха, тулуп и все, как есть – настоящий купец или приказчик какой из Питера. Развернул бумажник – денег гибель, деревню покрыть можно. При нем также брат, мать и вся, значит, церемония свадебная. Ударили по рукам. Ничего, говорит, мне вашего не надо, девку одну надо... (просватанная девушка исчезает, и лишь через шесть недель, ночью, приходит на минуту, чтобы отдать отцу свой крест; рассказывает, что жить ей хорошо, «только молиться нельзя»). Женятся лешие очень шумно. «Поезд их всегда сопровождается сильным ветром и вихрем. Если поезд проезжает через деревню, то на многих домах сносит крыши, разметывает овины и клади, а в лесах – ломает сотни дерев» (Вятск.). Дети лешего – это и проклятые, унесенные и уведенные им крестьянские дети, и дети, рожденные в браке с проклятой, лешачихой или кикиморой. Сюжет о деревенской бабе-повитухе, принимающей по настоянию лешего роды у его жены, – один из самых популярных среди русских крестьян. Ребенок лешего (которым он нередко стремится подменить обычное дитя) уродлив (криклив, «голова с пивной котел»), или незначительно отличается от прочих лесных духов. В Вятской губернии считали, что «плодом от сожития лешего с унесенной им девушкой бывает тоже леший, но не столько злой, как тот, который происходит от лешачихи. Людская кровь-де в том стоит за себя. Леший, родившийся от девушки, пожалуй, рад бы делать и добро людям, но другие лешие при разделе лесов всегда стараются отмежевать ему такой участок, от которого верст на тысячу во все стороны нет никакого жилья». На Новгородчине и Вологодчине полагали, что «леший не суетлив, не вертопрашек; любит семейную жизнь, а потому его часто видят в кругу своей, то есть лешевой, семьи. Один мужик деревни Заозерья Уломской волости поехал в лес за дровами и видит – на пне сидит леший со своею старухой и едят кашу. Мужик им поклонился, и они ему. Мужик догадался, что это лешие, и сотворил Иисусову молитву. Духи исчезли. Другой видел их целую большую семью, состоящую из стариков, взрослых и ребятишек». Тем не менее семья лешего в поверьях не всегда выглядит столь благообразно, скорее наоборот. В повествовании из Мурманской области проклятая девочка оказывается в избе лешего, где полно таких же проклятых, одетых в рвань ребятишек и среди них – неопрятная, в лохмотьях хозяйка избы. По-разному называется и описывается и место жительства лешего: от огромного дома, дворца в лесу до маленькой избушки. На севере России лесной дух – исконный хозяин и обитатель охотничьих избушек, куда он пускает или не пускает на ночлег людей. По сведениям из Вологодской губернии, леший живет в избе, покрытой кожами. Иногда (подобно бабе-яге) он обитает в «избушке на курячьей голяшке» (Вятск.), в избе, «украшенной» различными частями человеческого тела (она «подперта ногой» и т.п.) (Волог.). Лешие могут поселиться и просто в болоте, возле угольных ям (Новг.), в ущелье (Арх.), в лесной чаще (куда никто, кроме них, не в состоянии проникнуть) (Новг.). Обитают они и под землей, куда «проваливаются» в Воздвиженье, 27 сентября, и где проводят всю зиму. В Вятской губернии полагали, что у леших есть дома, но они «своего дома не держатся, разгуливают где им вздумается». По общераспространенным представлениям, в каждом лесу – свой лесной дух. Леших в лесах может быть великое множество, от самых маленьких до старшего лесовика – великана. Среди них есть главный – лес, лес праведный (Олон.), лесной царь (Олон., Костр.) или атаман (Тульск., Вятск.). По поверьям Олонецкой губернии, лесной царь «со своей женой – лесной царицей – правит в своем царстве, и ему повинуются все остальные лесные духи – лесовики, боровики и моховики...». Обычно «старший лесовик» («лес честной – царь лесной») предстает величественным стариком – патриархом или высоким человеком в белых одеждах. Он справедлив и «праведен», без причины не тронет человека (Олон.); у него белая борода, высокий колпак, кнут, пощелкивая которым он может гнать стадо волков (Смол.). (Некоторые черты в облике такого лесного царя перекликаются с соответствующими же чертами в облике св. Егория, «волчьего пастыря» и покровителя пастухов, охотников). Подчиненные старшему лесовику лесные духи не столь благообразны, и их отношение к человеку двойственно. Излюбленное время лесовиков – прежде всего, сумерки, ночь. Но в полумраке лесной чащобы, на дорогах и тропинках они появляются и утром, и днем. По общераспространенным представлениям, в лесах, болотах пролегают невидимые «дороги лешего», попасть на которые очень опасно: лесной хозяин может «отбросить» попавшегося ему на пути человека, покалечить его или увести за собой, сгубить. «Распорядок жизни» леших связан и со сменой времен года, и с крестьянским календарем; с первыми морозами лесовики «проваливаются» сквозь землю, а весной «выскакивают из земли» [Никифоровский, 1875]. Как и многие другие духи, лешие празднуют весну, особенно Пасху: на Пасху им можно поднести «христовские яички» (которые очень любят лесные хозяева) или даже похристосоваться с ними. Отмечен в «календаре леших» и канун Иванова дня (6 июля): по Поверьям, в это время лесного хозяина можно увидеть и заключить с ним договор. Праздником для лесных владетелей – является и 2 августа (Ильин день), когда «открываются» волчьи норы, а звери и гады «бродят на свободе». 4 сентября, в день Агафона-огуменника, лешие выходят из леса и бегают по селам, деревням, стремясь проникнуть на гумна, раскидать снопы, «потешиться над соломой» [хозяева стерегут свои гумна в тулупах навыворот, с обмотанными полотенцами головами и кочергами в руках] [Сахаров, 1849]. Один из самых больших праздников для лесных духов – 27 сентября, Воздвиженье (до недавнего времени крестьяне избегали ходить 27 сентября в лес, опасаясь попасть на сборище змей, зверей и лесовиков). «Отгуляв» в Воздвиженье, лешие уходят на покой, под землю. Крестьяне некоторых губерний считали последним праздником леших не Воздвиженье, а Ерофеев день (17 октября), когда лесные хозяева «в полянах вырывают землю на семь пядей, загоняют зверей по норам, а сами проваливаются сквозь землю, откуда и появляются затем весною» [Сахаров, 1849]. Тем не менее, по столь же распространенным представлениям, леший может обитать в лесу и весь год, в том числе зимой, поздней осенью. Образ лешего, лесного хозяина – один из центральных в поверьях русских крестьян, он многопланов и складывался на протяжении столетий (само же привычное нам название лесного владетеля – леший – упоминается в историко-литературных памятниках лишь начиная с XVII в.). Образ лешего впитал в себя и черты стихийного духа (олицетворяющего не столько ветер, сколько шумящий под ветром лес), и черты божества – зверя, птицы, растения, «хозяина» определенной территории и обитающих на ней зверей, одновременно и предка-покровителя живущих среди лесных просторов людей. Леший – существо могущественное, вездесущее, обладающее властью не только над лесом, но и над многими важнейшими сторонами человеческого бытия. Не случайно образ лешего, по мнению некоторых исследователей, соотносим и с образом Волоса (Велеса) и с образами св. Георгия, св. Николая, властвующих и над растительностью, водой, плодородием, и над зверями, и над судьбой человека. Наиболее ярко в русских поверьях XIX-XX вв. проявились представления о лешем-стихии, лешем-судьбе и представления о лешем – «хозяине» зверей, покровителе пастухов и охотников. Леший – стихийный дух – производит ветер, вихрь, бури. В Вологодской губернии действиям лешего приписывали вихрь, прошедший узкой полосой, а в Архангельской губернии череду вырванных с корнем деревьев считали следом свадьбы лешего с лешухой. Леший-вихрь – это нередко и воплощение судьбы человека. Леший «подхватывает вихрем» и уносит с собой проклятых ). Порой он уносит (под видом кучера на тройке, всадника) и припозднившихся путников, особенно пьяниц, мгновенно пролетая с ними огромные расстояния (например, от северной деревни до Казани, оттуда – до Москвы и обратно). Если леший хочет просто «пошутить», то возвращает унесенных: в рассказе, записанном на Вологодчине, замороченный лесным духом путник в конце концов оказывается на вершине дерева с шишкой в руке. Леший «водит», сбивает с пути людей, пугает их шумом, хохотом, свистом, может даже защекотать или загрызть. Достаточно часто леший «водит» не в наказание за какую-либо оплошность, неправильное поведение в лесу, а без причины, «просто так» . Кознями лешего крестьяне объясняли непонятные, трагические происшествия: в тех случаях, когда человек без видимой причины долго блуждал или исчезал в лесу, говорили, что его «обошел» лесовик, что он попал «на дорогу лешего», которая и увела его прочь с человеческих путей, сгубила. Проклятых и заблудившихся, не сумевших найти дорогу домой или не «отведенных», не спасенных родными лесной хозяин забирает себе «в присягу». Избавиться от морочащего людей лесного духа можно было посредством молитвы или, напротив, матерной брани; рассмешив лешего; крикнув «овечья морда, овечья шерсть»; перевернув, перетряхнув одежду на левую сторону, переобувшись. По поверьям, леший страшился также соли и огня, очищенной от коры липовой палочки (лутошки) или рябиновой палочки, которую не мог перешагнуть. Напугать или убить лешего можно было, выстрелив в него медной пуговицей. Пропавших «отводили» с помощью молебнов, нередко обращались к колдунам, относили лесному духу дары. В Архангельской губернии, надеясь возвратить уведенных, лешему предназначали зерно, серебро, кусок шелка. Все это бросали, стоя спиной, «через себя», чтобы, не дай Бог, не увидеть лешего, приходящего за ними «бурей и облаком». Опасаясь быть «уведенными» лесным хозяином, крестьяне старались соблюдать определенные правила (избегали произносить проклятья, особенно «Веди, леший!», входили в лес, благословясь, испросив разрешения у лесовика, старались не шуметь, не оставаться в лесу в сумерки и т.д.) Но поскольку и «след лешего», и «недобрая минута», в которую могло «увести», представлялись в принципе невидимыми и невычислимыми, то лес всегда таил в себе множество непредсказуемых опасностей и случайностей, облик которых нередко принимали лесные духи. Проклятые и «уведенные», заблудившиеся люди поступают на попечение лешего. Пока их участь не определена окончательно, они кружат с лешим-вихрем, а затем могут поселиться в его избе (большом доме в лесу) . Отсюда лесной хозяин посылает их в деревни добывать неблагословленную еду, а также раздувать пожары. (Пожар, огонь, по поверьям, также находятся в ведении лешего – стихийного духа. В рассказе из Вологодской губернии во время сильного лесного пожара крестьянин вдруг замечает лешего, старательно раздувающего огонь.) Кроме проклятых и потерявшихся в лесу людей, в подчинении у лесного духа находятся также самоубийцы и похищенные лешим (то есть неведомо как погибшие) дети. Таким образом, лес, издревле почитавшийся обителью мертвых (которых иногда и хоронили в лесной чаще), остается местом пребывания умерших неестественной смертью и в поверьях XIX–XX вв. Все эти покойники, по мнению крестьян, могут сами стать лесными духами, лешими; представления о лешем-стихии объединены здесь с представлениями о лешем – старшем покойнике, «лесном патриархе», предке, от которого могут зависеть жизнь и смерть человека. В Олонецкой губернии «уводящих» детей лесовиков называли «лесные старики», «лесные отцы». Среди русских крестьян XIX-XX вв. популярны рассказы о том, как лесной хозяин не просто забирает к себе проклятую девушку, но и заботливо растит ее, выдавая затем замуж и возвращая людям. Возможно, что в подобных повествованиях отразились воспоминания о некогда бытовавшем обычае временной изоляции подростков, подготавливаемых к переходу в иную возрастную группу и вступлению в брак . Так или иначе, но лесовик и в этих рассказах выступает как умудренный особыми знаниями «хозяин» и леса, и человеческой судьбы. Не случайно поэтому, что леший, по поверьям крестьян многих районов России, ведает будущее, наделен даром пророчества. «Мужик Кузьмин рассказывал мне и божился, – сообщает П.С. Ефименко из Архангельской губернии, – что выходит каждый год в лес на Святки, а он [леший] выйдет и спрашивает: «Что тебе надо?» А Кузьмин начинает расспрашивать: «Каков год? Каков хлеб? Будет ли солдатчина? Будет ли в море рыба?» Леший говорит – будет или нет; так до трех раз. За третьим разом леший захохочет и, сказавши: «Ах, дурак, все одно слово помнит!» (то есть все спрашивает об одном) – уйдет в лес» [Ефименко, 1864]. Лесной дух может помогать и в святочных гаданиях. В Новгородской губернии считали, что если в четверг Пасхальной недели сесть в лесу на старую березу и громко три раза крикнуть: «Царь лесовой, всем зверям батько, явись сюда!» – то леший явится и скажет будущее. Крестьяне верили, что леший может научить ворожить побывавших у него людей. В Олонецкой губернии полагали, что лесовик «и вся его стихийная братия» являются человеку исключительно перед бедой. По рассказам крестьян других районов России, нередко погибают и случайно встретившиеся с лесным хозяином люди. Однако это лишь одна из граней образа многоликого лесного духа. Предсказать действия лешего-судьбы, договориться с ним действительно трудно, но в целом он не столько грозен, сколько «причудлив» и даже «любит тех, кто пожелает ему добра» (Новг.). Леший, невидимое и видимое бытие которого (как и сам лес) издревле сопутствовало жизни крестьян, наделен в поверьях многими человеческими чертами, даже слабостями. Он похож на людей, участвует в жизни крестьянской общины. С ним можно познакомиться, расположить его к себе. Лесные хозяева под предводительством своего атамана любят забавляться, подвешиваясь на деревьях (Тульск.); они не прочь выпить и посещают «царевы кабаки» (Самар., Олон,); лесовики играют в карты «на зверей». (В 1852 году, по рассказам крестьян, сибирские лешие проиграли русским и гнали проигрыш (лесных зверей) через Тобольск на Уральские горы.) У леших есть солдатчина, они воюют между собой и с водяными. Лесные хозяева нередко появляются и в деревнях. Они пытаются соблазнять девушек, женщин. В Новгородской губернии записан рассказ о крестьянке, неосторожно пожелавшей видеть на месте пьяного мужа лешего. После этого лесной хозяин начинает каждый вечер ходить к ней через трубу. Измученная женщина избавляется от лесовика лишь с помощью святого угодника. Лешие подменяют своими и похищают оставленных без присмотра крестьянских детей, но, по повествованию из Мурманской области, лесной хозяин в благодарность за уважительное отношение возвращает матери забытого на сенокосе младенца и становится ее «кумом», помогает пасти коров. В рассказе из Вятской губернии леший изводит крестьянина, настойчиво посещая его дом. В материалах из Новгородской губернии лесной дух крадет в деревне гвозди на постройку своей избы, дразнит и пугает крестьянок, появляясь на деревенской ограде. По поверьям, лесовик любит музыку и может попросить человека обучить его игре на гармони. Появляющийся в деревне леший не только проказит, вредит или дразнится, но и следит за соблюдением важнейших правил поведения, например, наказывает за работу в праздники, посылает своих «подручных-проклятых» похищать еду, оставленную нерадивыми хозяйками без благословения. Иногда лесной хозяин даже участвует в полевых работах, В Вятской губернии записан рассказ, напоминающий известную сказку о крестьянине и медведе: леший помогает поселянину вспахать поле (таскает на себе плуг) – в награду за «вершки» урожая (т. е. за ботву выращенной репы). Есть рассказы и о лешем, нанимающем человека к себе на службу (например, шить сапоги) (Вятск.). Лесовик ценит доброе отношение. Когда проходящий по лесу человек снимает с дерева подвешенного на нем лешего, то лесной хозяин в благодарность помогает ему разбогатеть (Волог.). В Вятской губернии бытует сюжет о портном, попавшем в солдаты и сбежавшем со службы; герой видит в лесу водяных, дерущихся с лешими. Он выручает леших, сказав им «Бог помочь», за что лесовик, приняв облик генерала, отправляет его в отставку и относит домой «на крошках». Лесной хозяин может и пригласить, повести к себе в гости; иногда он «шутит» со своими гостями, но иногда обходится с ними «по чести». В один из праздников мужик, пожелавший «погостить у лешова», встречает на дороге старичка, который приводит его в дом-особняк: «Пришли, смотрит мужик – на столе всего-то понаставлено: и пива, и вина, и пирогов-то всяких. Посадили мужика за стол, угощают. Мужик выпил рюмку, а сам думает: «К лешему, к лешему я попал, наверное, – надо выбираться». И говорит хозяину: «Спасибо, дедушко, на угощении, – всем доволен, только ты уж, пожалуйста, проводи меня на дорогу: надо домой идти, боюсь, не заблудиться бы». – «Ладно, пойдем». Идут они тихонечко, и мужик все думает: «Эх! Заведет меня леший куда-нибудь, а делать нечего, пошел, дак иди». Вдруг старик и говорит: «Теперь, дядя, не заблудишься». И не стало старика. Мужик смотрит, а он у самого своего дома стоит на крыльце» (Волог.). Лесной дух вездесущ, разнолик, но наиболее важной для крестьян остается его роль «хозяина леса и зверей», от которого особенно зависит удача охотников, благополучие пастухов. Лесной хозяин следит за поведением людей в своих владениях; он не переносит шума, ночной работы в лесу, да и вообще «не любит, когда часто поминают его из пустого или ругаются им. Вреда большого за это он никому не сделает, зато досыта напугает» (Вятск.), Леший охраняет лес от ворующих его (Тульск.); раскалывает поленницы нарубленных в лесу дров (Новг.). Особенно опасен лесовик вечером, ночью; оставаясь на ночь в лесу, нужно просить благословения у лесного хозяина (Олон.). Человек, собирающийся переночевать в лесной избушке, также непременно должен обратиться к ее «хозяевам» – лешему и лешачихе с почтительными словами, например: «Большачок и большушка, благословите ночевать и постоять раба Божия < имя >!» (Олон.). Если же не сделать этого и затопить печь не благословясь, в избу «налезут» нечистые духи. Неугодных ему людей леший не только пугает и уводит; он может вызывать тяжелую, порой смертельную болезнь. Откупиться от лесовика, смягчить его гнев можно подношениями, оставляемыми на пне, на лесном перекрестке. Крестьяне многих районов России считали, что в подарок лешему нужно обязательно положить яйцо. Если олонецкий крестьянин знал, что захворал в лесу, он должен был взять яйцо в левую руку и, встав на перекрестке, произнести: «Кто этому месту житель, кто настоятель, кто содержавец, тот дар возьмите, а меня простите во всех грехах и всех винах, сделайте здраву и здорову, чтобы никакое место не шумело, не болело» (яйцо оставляли на перекрестке) (Олон.). Подчиненными лесовику, лесному царю считались звери и птицы, особенно медведи, волки: «Медведь у лешего любимый зверь. Леший, всегдашний охотник до вина, никогда почти не выпьет ни одного ведра, не попотчевав зауряд и медведя. Леший никого, кроме медведя, не берет в услужение себе. Подкутивший леший любит соснуть часок-другой, и медведь в это время ходит около него дозором <... > Леший угощает медведя вином, а медведь лешего – медом» (Вятск.). По поверьям Смоленщины, волки находятся под властью честного леса или лесного царя (иногда в облике белого волка) и св. Егория. Чтобы расположить к себе лесных обитателей, в лесу оставляли специально предназначенную им на съедение овечку. Согласно общераспространенным представлениям, леший, «хозяин» зверей, обладает способностью и губить домашнюю скотину, напускать на нее медведей, волков, и охранять стадо по договору с крестьянами. Леший, лешачиха могут и похитить, увести скот, и, при правильном обращении с ними, помочь его отыскать. Обычно когда стадо первый раз по весне выходило в поле, то его поручали невидимому надзору св. Егория, но при этом пастух нередко заключал (или «подновлял») договор с лесным хозяином, лешим. Хороший пастух, по понятиям крестьян, должен был знать условия заключения и соблюдения такого соглашения (включавшего относ, жертву лесному духу). Знающиеся с нечистыми духами пастухи во многих районах России почитались колдунами. На Терском Берегу Белого моря местные жители еще недавно вспоминали о пастухах-поморах, «сильных» колдунах, которые сумели «закрыть» их скот, сделать его невидимым для зверей. На севере России верили, что леший, заключивший договор с пастухом, охраняет стадо в течение лета. За это он получает молоко. «Для того чтобы скрепить этот договор, пастух произносит заговор и бросает в лес замок, запертый на ключ; леший поднимает замок и отпирает или запирает его, в зависимости от желания пастуха. При этом считается, что скот ходит только тогда, когда замок отперт...» [Зеленин, 1991]. Помогая пастуху, лесной хозяин может наделить его волшебными предметами. В рассказе из Олонецкой губернии мальчик-пастух плохо справляется со стадом. Появляясь под видом старика, лесовик забирает у мальчугана крест и пояс, что-то делает с ними и возвращает обратно: крест велит не носить, а пояс – связывать или распускать (в зависимости от того, когда нужно собрать или выпустить коров). Благодаря помощи лешего, мальчик становится хорошим пастухом. По другим рассказам, лесовик наделяет пастухов помощниками, которые, согласно договору пастуха с лесным хозяином, все лето незримо пасут за него скот. В повествовании из Новогородской губернии это делает «кривой вражонок». По рассказу, записанному на Вологодчине, «леший-пастух» избирается из числа нечистых на Ильин день, 2 августа; «Леший – помощник пастуха – похваляется: «А у меня столько трудов вышло. Я всю вселенну обежал!»« (Арх.) [Померанцева, 1975]. Пасти скот может и лешачиха («оборванная жонка» или высокая, дряхлая старуха). Если человек, заключивший с лесными духами договор, нарушает хотя бы одно из его условий (например, не пытаться увидеть пастухов-лесовиков), то невидимые помощники исчезают, а разгневавшись, напускают на стадо зверей или уводят коров. Потерявшихся, «уведенных» животных также возвращали с помощью жертв, относов лесным духам. На Пинеге при пропаже коров увязывали в платок пшеничную шаньгу и горшочек каши и в полночь оставляли на росстани [на перекрестке]. Считалось, что если горшочек исчезнет, то лесовики возвратят коров. «Чтобы вернуть коров, угнанных лешим, раньше суеверные люди через головы скота бросали хлеб, тем самым стараясь войти «дедушке в милость»« (Новг.) [Померанцева, 1975]. В Олонецкой губернии лесовику предназначали краюшку хлеба, щепотку чая, кусочки сахара, оставляя их на дереве. Нередко при отыскании скота обращались к колдунам, которые, в свою очередь, сносились с лесными духами. В повествовании, записанном на Печоре, колдун, знающийся с лешим, «за бутылку» отыскивает пропавших животных: выпьет и идет глухим лесом, «без всякого следа»; свистнет – и появляется потерявшаяся лошадь. Завести добрые отношения с лесным хозяином старались и охотники, также подносившие ему дары (чаще всего – блины, «христовские» (пасхальные) яички). Дружный с охотником лесовик мог выгнать зверя под выстрел охотника, направить его руку, сделать метким стрелком. Порою леший сам начинает помогать соблюдающему все правила поведения в лесу или расположившему его к себе человеку. В рассказе из Архангельской области (Пинега) охотник жалеет, не убивает «медведицу с медвежатами, волчицу с волчатами, зайчиху с зайчатами»: «И пошел дальше, да и заблудился. Блуждал, блуждал, до болота дошел. Совсем деться некуда. Туг вдруг леший пришел. «Ты, – говорит, – мое стадо пожалел, а я, – говорит, – тебя пожалею», Взял его на спину и понес. Несет, несет, аж в зубах свистит, Стали уж деревни. «Ну, – леший говорит, – свой дом узнай». Тот и уцепился за трубу. Да и проснулся на печке, за горшок с кашей держится». Лесной хозяин доброжелателен и нейтрален по отношению к тем, кто помнит о нем и старается почтить; разгневавшись, леший выгоняет охотников с солонцов (В. Сиб.), заводит в лесные чащобы (Олон.), «выбрасывает» из лесных избушек (Мурм., Олон.). Нередко лесовик, как и другие духи, «озорничает бессмысленно и зло», вредит без видимых причин или губит охотящихся в пределах его владений. В северных районах России популярен сюжет о ненасытном лешем-людоеде, поедающем охотников, которые останавливаются на ночлег в лесной избушке (он съедает сначала ужин охотников, а затем собак и самих охотников). В рассказе, записанном на Пинеге, охотник случайно ранит лешего-зверя. Он догадывается о том, что нанес рану не обычному животному, и принимает меры предосторожности: одевает в кафтан и шапку березовый чурбан, укладывая его на свое место. Ночью появляется лесовик с огромной дубиной и с размаху бьет по пню, считая, что разделался с обидчиком. Подобные сюжеты в различных вариантах популярны среди крестьян и охотников-промысловиков, особенно севера России. В них отразились представления о необходимости искупительных жертв «хозяину зверей» за наносимый его владениям урон. И хотя в рассказе, записанном на Вологодчине, тяжбу охотника и лешего разбирает даже «суд леших», образ неумолимого лешего-людоеда сходен скорее с образом лешего – стихийного духа, вольного и необузданного обитателя лесов, поступки которого не всегда предсказуемы, объяснимы. По некоторым поверьям, человек мог заключить и особый договор с лесным хозяином, отрекшись от Бога и близких (в частности, сняв крест, «заделав св. Дары в березу» и выстрелив в них через левое плечо) (Тульск.). Решившийся на это становился «сильным» колдуном. Крестьяне Архангельской губернии верили, что если в ночь перед Ивановым днем идти в лес, срубить осину вершиной на восток и, стоя на пне (глядя меж ног на восток), произнести: «Дядя леший, покажись не серым волком, не черным вороном, не елью жаровою: покажись таким, каков я!», то появится леший в образе мужика. В обмен на душу человека он заключит с ним договор, обязуясь помогать, запретив, однако, об этом рассказывать. Жители Сургутского края считали, что увидеть лешего (если он путает в дороге лошадей) можно, посмотрев вперед «сквозь дугу, меж ушей лошади, и тогда леший примет свой настоящий вид: страшного, огромного, выше леса человека в белом одеянии» (от молитвы леший удалится «с шумом и грохотом»). Образ лешего в поверьях так же разнообразен, как лес, окружавший крестьянина с рождения до смерти. Многоликий лесной хозяин, вызывающий к себе двойственное отношение, в поверьях большинства районов России все же не представляется злокозненным существом, противным Богу и людям. Как и лес, он неизбежный и необходимый участник бытия крестьян; леший небезопасен, но в чем-то и привычен. Благодаря вере в «живой» лес, лесных духов таинственные лесные пространства оказываются приближенными к человеку, а человек, растения, звери, птицы нередко становятся не противниками, а родственниками, соседями, союзниками. | |
|
Всего комментариев: 0 | |